Отрывок из странной книжечки:
"Когда между нами пролегает некоторое расстояние, которое превышает длину вытянутой руки, самое сложное - это справиться с никому не нужными, никчемными, нелепыми приступами ревности.
Ревность вообще штука достаточно нелепая, а когда между вами пролегает расстояние, которое превышает длину вытянутой руки и вообще какая-то глупость.
Но ничего с ней, с этой ревностью не поделаешь. Когда возникает такое ощущение, словно бы сводит плечи, когда в животе становится как-то совсем тепло, а в горле начинает першить, тогда становится как-то совсем не по себе.
читать дальшеОсобенно на людях.
А такие уколы ревности, такие прививки реальности ты получаешь в самый неподходящий момент. Вообще в любой момент. Ты можешь уже засыпать после трудного дня. Или стоять в очереди за, скажем, сигаретами. Приходишь в магазин, подходишь к кассе с другой стороны - с той, с которой люди, уже расплатившиеся, стеснительно складывают в бесплатные пакеты только что купленные продукты, размещая в самом низу то, что не может помяться, а сверху кладут переспелые помидоры и песочное печенье, подходишь с этой стороны и просишь продать тебе пачку сигарет, чтобы не стоять в очереди, и даже протягиваешь деньги, заранее отсчитанные, без сдачи. И тогда очередь вдруг начинает возмущаться, словно бы ты отнимаешь у них самое ценное - единственное ценное, что у них есть. И тебе приходится обойти кассу, найти самый конец очереди и встать за какой-нибудь толстой женщиной с двумя детьми и корзиной, доверху нагруженной только самым необходимым. И вот ты стоишь, рассматриваешь разложенные около кассы шоколадки, презервативы и дешевые детские игрушки и думаешь о чем-то своем. Чаще всего об одном и том же, потому что ты вообще редко думаешь о чем-то другом. И вот как раз в такой момент твои плечи словно сводит судорога, а в животе разливается тепло. И в горле начинает першить.
Когда между вами пролегает расстояние, которое превышает длину вытянутой руки, ты ничего уже не можешь с собой сделать. Ты останавливаешься и смотришь в одну точку. Стоишь посреди комнаты и смотришь в одну точку, и совершенно не важно, что в этой точке находится - хоть окно, хоть диван. Хоть случайная заблудившаяся муха прилетела и, сев на стол, где-то с краю, старательно потирает две из своих многочисленных лапок. Муха села на варенье, вот и все стихотворенье. Ты вспоминаешь эти никчемные строчки из детства, думая о чем-то своем, и в горле у тебя тогда начинает першить. И на лице еще тогда появляется странная ухмылка, когда уголки рта, вроде бы, смотрят вверх, но если бы кто-то находился рядом с тобой, он бы сразу понял, что ни о чем веселом ты сейчас не думаешь. Но чаще всего рядом с тобой в такой момент никого нет. А если и есть, то это - такие специальные незнакомые люди, которые совершенно не обратят внимание на то, что уголки твоего рта невесело смотрят вверх.
Взгляд в такие минуты становится отстраненным, а в глазах начинает першить - так же, как и в горле.
И с этим совершенно невозможно ничего сделать.
А потом это проходит. И иногда, очень редко, после того, как это проходит, тебе становится легче".
Евгений Коган "Енот и я"